Шарик на резинке

Человек живет, не веря
в то, что он теряет время.
И приходят времена –
и дурманит белена!

Белена, белена –
мутно небо, ночь длинна,
в горле – комом – блин луны…
Я объелся белены!

Вот, подобен древней твари,
я стою на тротуаре,
жду, когда придет она –
эта баба – белена!

Белена, белена –
мутно небо, ночь длинна,
в горле – комом – блин луны…
Мы объелись белены!

Открывает ангел двери.
Воздается всем по вере…
Вот он, вот он – мир иной,
весь покрытый беленой!

Белена, белена –
мутно небо, ночь длинна,
в горле – комом – блин луны…
Мир объелся белены!

Белена, белена…
Белена, о, белена…

Тридцать лет и три года я живу у Реки,
чье название помнят одни старики –
старики, что сначала сидят под окном
и по этой Реке уплывают потом.

Тридцать лет и три года набегает волна,
тридцать лет и три года я сижу у окна.
Под окном старики поучают внучат,
но про Имя Реки почему-то молчат.

Если ты знаешь Имя Реки,
тебе не преграда вода,
тебе не страшен огонь и дым,
и ты будешь всегда
молодым.
Если ты знаешь – имя реки
Имя Реки, впадающей в небо…

Но когда-нибудь мне эта жизнь надоест,
и тогда я сойду в полутемный подъезд,
и, как только порог переступит нога,
стану я стариком, превращусь в старика!

И в том самом окне, где меня больше нет,
ветер ставни закроет и выключит свет,
и рукой проведет по истертым томам,
и зеркальную гладь занавесит туман…

Если ты знаешь Имя Реки,
тебе не преграда вода,
тебе не страшен огонь и дым,
и ты будешь всегда
молодым.
Если ты знаешь – имя реки
Имя Реки, впадающей в небо…

То ли рыба плеснула, то ли чье-то весло…
Я учусь понимать эти звуки без слов –
это пенье уключин над черной водой
и во тьме проступающий берег другой!

Но пока я на этом живу берегу,
где я жить не могу и не жить не могу,
где под каждым окном ждут меня старики,
я хотел бы узнать Имя этой Реки!

Если ты знаешь Имя Реки,
тебе не преграда вода,
тебе не страшен огонь и дым,
и ты будешь всегда
молодым.
Если ты знаешь – имя реки
Имя Реки, впадающей в небо…

Е. Х.

Постой, ты мне сказала, что я свинья!
Не понял – ты обиделась? На меня?!
Тебе – двадцать семь, и твоя жизнь – музей,
в котором слишком много
старинных друзей.
Не надо заводить меня по мелочам…
Но я не буду одним из них –
одним из тех,
кто звонит по ночам…

Тот, кто
звонит по ночам!

Итак, ты мне сказала, что я свинья?
Мне просто надоело залезать на тебя!
Твой сын не уснул, а тебя – нет и нет…
Ну, у кого сегодня ты берешь минет?
Люби своих спортсменов, немцев, англичан…
А я не буду одним из "нихт",
одним из тех,
кто звонит по ночам!

Тот, кто
звонит по ночам!

Ну да, ты мне сказала, что я свинья!
Ну ладно, хорошо – смотри на себя:
нервы – ни к черту, под глазами – круги…
Все эти буги-вуги доведут до беды…
Ты быстро постареешь
и пойдешь по врачам…
Нет, я не буду одним из них –
одним из тех,
кто звонит по ночам!

Тот, кто
звонит по ночам!

Хочешь – верь, не хочешь – не верь…
…Ночью постучал в мою дверь
Ангел с перебитым крылом,
проигравший битву с Добром.

Ангел, восставший Ангел.
Ангел, сброшенный с неба.
Ангел, мой Ангел-хранитель.
Ангел с перебитым крылом.

Был он весь в крови и снегу…
- Больше, – говорит, – не могу:
все теперь на небе не так,
и царит на небе бардак.

А еще сказал он, что Бог
выжил из ума и оглох…
Ангел с перебитым крылом,
проигравший битву с Добром.

Ангел, восставший Ангел.
Ангел, сброшенный с неба.
Ангел, мой Ангел-хранитель.
Ангел с перебитым крылом.

Сколько лет он бился, храня
для беды и боли меня,
для огня, для грешной любви…
Ангел – весь в снегу и крови.

И тогда сказал я ему:
- Что-то я тебя не пойму.
Это мы еще поглядим.
Мы еще с тобой полетим!

Ангел, восставший Ангел.
Ангел, сброшенный с неба.
Ангел, мой Ангел-хранитель.
Ангел с перебитым крылом.

Он отнимает у птиц полет.
Он делает клетки, а потом – продает.
А ночью ему снится,
что он – птица!

Он делает клетки, он гнет металл.
И никто не знает, куда он летал
ночью. Ему снится,
что он – птица!

Леха с Птичьего рынка,
в небо крута тропинка!
Вот так-то, детка…
Да! Жизнь – клетка!

Он строит клетки, он гнет металл.
Он выстроит дачу, о которой мечтал.
На даче будет три этажа,
теща, собака, дети, жена!
А ночью ему снится,
что он – птица!

И однажды он выйдет на узкий балкон,
но это будет уже не он,
а огромная стая, птичий клубок –
он больше не Леха, он – Пернатый Бог!

Леха с Птичьего рынка,
в небо крута тропинка!
Вот так-то, детка…
Да! Жизнь – клетка!

А тебе когда-нибудь снится,
что ты – птица?..

Я появился на свет
без особых примет,
мне скоро 35 лет,
и я хожу в туалет;
я задыхаюсь в метро,
я улыбаюсь хитро,
я не опознан никем –
я манекен!

Я манекен.
Я попал в плен.

Я столько лет, столько зим
живу, глотая бензин,
я – на бензольном кольце
с безумием на лице.
Я – на обрыве эпох,
я – биоробот, я – Бог!
Но не опознан никем –
я манекен!

Я манекен.
Я попал в плен.

Вокруг меня – Третий Рим,
я в нем – начинка витрин,
я – некто в черном пальто,
и не услышит никто,
как – среди черного дня –
прошу гЛюбите меня!“
Но не опознан никем –
я манекен!

Я манекен.
Я попал в плен.

Летний призрачный вечер.
Горьковатая дымка.
Мне попался навстречу
Человек-Невидимка.
Весь окутанный дымом
уходящего дня,
как две капли воды, он
был похож на тебя…

Ты – Человек-Невидимка!
Ты – Человек-Невидимка!
Ты – Человек-Невидимка!
И ты – такой же, как я!

Ноль трамвайного круга.
Лица тусклые улиц.
Мы прошли друг сквозь друга,
а когда оглянулись –
ты стоял без движенья,
в белом сумраке дня,
и твое отраженье
повторяло меня…

Ты – Человек-Невидимка!
Ты – Человек-Невидимка!
Ты – Человек-Невидимка!
И ты – такой же, как я!

Стены, арки, ступени,
крыши, полные ветра.
Не отбросив ни тени,
ты прошел незаметно.
Но как же я не замечу
своего близнеца?
Мне попался навстречу
человек без лица!

Ты – Человек-Невидимка!
Ты – Человек-Невидимка!
Ты – Человек-Невидимка!
Ты – человек без лица!
Ты – Человек-Невидимка!
Ты – Человек-Невидимка!
Ты – Человек-Невидимка!
И ты – такой же, как я!

Половина второго.
Воет мартовский кот.
Почему так херово?
Что за долбанный год…

Нет ни сил и ни денег.
А среди русских равнин –
что ни день – понедельник,
что ни ночь – кокаин.

Среднерусская равнина.
Ветер. Воля. Провода.
Три дороги кокаина,
не ведущих никуда!

Хоть бы луч, хоть бы отблеск –
а я сорвался опять…
Человеческий облик
продолжаю терять.

И душа-недотрога,
словно сажа, бела…
До чего же, дорога,
ты меня довела?!

Среднерусская равнина.
Ветер. Воля. Провода.
Три дороги кокаина,
не ведущих никуда!

Еле сдерживая рвоту,
второпях надев тулуп,
рано утром на работу,
я бегу и вижу – труп!

Вот это да…
В сугробе – труп!

И, как назло, на всю округу –
ну ни одной живой души…
Я к нему – в карман – с испугу,
а в кармане – барыши!

Вот это да…
Сто штук “грина”!

Я живу теперь что надо..,
но однажды вижу сон –
не иначе, как из ада –
вдруг ко мне явился он…

Вот это да…
Тот самый труп!

И огнем слепого взгляда
сердце он мое прожег
и сказал посланец ада:
- Эй, вставай – гони должок!

Вот это да…
Лимон “грина”…

Г. Л. И.

Бессонница. Бельмо луны.
Бессонница. Идут слоны.
Идут по стеклам простыней
слоны бессонницы моей!

Слоны часов, слоны минут
Идут слоны! Слоны идут!
Из ниоткуда – никуда,
идут слоны, идут года!

В голове торчит заноза
реактивного психоза:
что же будет завтра с нами –
в мире, сломанном слонами?!

Слонами ночь населена.
Нет ничего черней слона!
Их – тысяча, их – миллион.
В любом из нас живет свой слон!

Разбита ночи простыня…
Кругом – слоны! Прости меня
за то, что стану я слоном,
когда усну последним сном.

В голове торчит заноза
реактивного психоза:
что же будет завтра с нами –
в мире, сломанном слонами?!

Ты идешь по грязным лужам
со своим законным мужем,
да на лужах – вот беда –
не останется следа!

Было все – мечта и ласка,
и скрипит в руке коляска...
Полчетвертого. Среда.
Не останется следа!

Вот – я думаю – что
остается от нас –
в звездное решето
улетающий газ!

Дальше-то, дальше что?
Звездное решето...

Подрастают наши дети –
пишут буквы в туалете,
да на стенах – вот беда –
не останется следа!

... Мы идем по грязным лужам –
ненавидим, любим, дружим,
засыпаем навсегда...
Не останется следа...

Вот – я думаю – что
остается от нас –
в звездное решето
улетающий газ!

Дальше-то, дальше что?
Звездное решето…

Скоро скроют дороги метели-заносы.
А пока, в сентябре, по вечерам,
залетают к нам в гости
промокшие желтые осы,
чтобы высохнуть между
заклеенных на зиму рам.

Осенние осы пустых площадей,
осенние осы надежды моей,
осенние осы – осколки зеркал,
осенние осы – я это искал…
Осенние осы – усмешка дождя,
осенние осы ужалят меня,
осенние осы – вся жизнь моя вкось…
Осенние осы летят на авось.

Эти осы – вопросы. Не гони их, не бойся.
Закури папироску, просто постой.
Это тайные знаки
тебе подает твоя осень –
значит, скоро ты станешь
промокшей осенней осой.

Осенние осы пустых площадей,
осенние осы надежды моей,
осенние осы – осколки зеркал,
осенние осы – я это искал…
Осенние осы – усмешка дождя,
осенние осы ужалят меня,
осенние осы – вся жизнь моя вкось…
Осенние осы летят на авось.

Живу на улице Ивана,
Россию спасшего от пана.
Поляков заманив в болота,
Сусанин стал герой народа!

А нам с тобой не быть героями,
а нам бороться с гемороями,
и не заметят нас учебники ...
Мы – не герои, мы – нахлебники.

А я живу с фамилью польскою,
иду своей дорожкой скользкою
над пересохшими болотами –
иду и пользуюсь свободами!

А на улице Сусанина
ждет меня невеста Санина,
ждет меня приятель Вовочка
и, конечно, поллитровочка!

Спасибо Вам, Иван Сусанин,
что ты не негр, не татарин
и не какой-нибудь с Кавказа,
а – наша русская зараза.

А что до польской до фамилии –
с тех пор она не в изобилии,
и электричек расписание
имеет больше к нам касания.

А жизнь моя скулит, сутулится –
кривая, темная, как улица –
но я люблю тебя, Сусанина,
моя московская окраина!

А на улице Сусанина
ждет меня сестра Оксанина...
А у ее подружки – Леночки –
не колени, а коленочки...

Она в метро стоит – слепая,
китайский шарик продает.
А он, к ладони прилипая,
все время просится в полет.

Внутри – бумажная основа,
его бросаешь – он летит.
Но, словно брошенное слово,
назад вернуться норовит.

Когда б в кармане были гроши,
купил бы я себе такой –
не потому, что он – хороший,
а потому, что я – плохой!

Шарик на резинке –
яркая фольга.
Шарик на резинке –
мне-то на фига?

Шарик на резинке
ты себе купи.
Шарик на резинке –
сердце на цепи.

Купите шарик на резинке,
он пригодится вам всегда.
Купите шарик на резинке,
пока не грянула беда… Да-да-да!

На остановке у трамвая,
у всех подъездов и ворот,
стоит судьба моя слепая,
волшебный шарик продает.

Еще не пройдена дорога,
еще вздыхает клавесин,
а мы в руках слепого Бога –
как на резиночке, висим.

Слепые, нищие, заики –
живем бездарно и зазря,
и, словно шарик на резинке,
летает в космосе земля.

Шарик на резинке
ты себе купи.
Шарик на резинке –
сердце на цепи.

Шарик на резинке…
В наш базарный век,
шарик на резинке –
каждый человек!

Купите шарик на резинке,
он пригодится вам всегда.
Купите шарик на резинке,
пока не грянула беда… Да-да-да!