Шапито

и никто меня больше не ждет
в этом доме где были мне рады
где грехам не вели моим счет
и мои не считали награды
где - так больно (я думал светло)
и - так много (казалось что мало)
но полжизни моей утекло
четверть века - куда? - миновало

что ж прощай мой последний приют
в коммунальных твоих коридорах
до сих пор мои песни поют
треплют имя мое в разговорах
здесь все так же гоняют чаи
пол-москвы набивается в кухню
ни свои ни чужие - ничьи! -
то кричат то склоняются к уху:

- сколько зим старина как дела?
- все ништяк - познакомься - знакомы
- у тебя жигули? - кадиллак
- ты из дурки? - из оклахомы
- пишешь? - письма - куда? - в вавилон
- как семья? - принимают за шиза
- а вы считаете… - только ворон
- выпьешь? - нет. - с перепою? - зашился

я зашел сюда просто так -
не по делу и не по привычке
просто вышел последний табак
отсырели последние спички
просто осень и как не пляши
как не пой а сорвешься до сипа
даже йоги надели плащи
ну пойду до свиданья спасибо

дом построю на песке я
разобью у дома сад
здесь - амуры там - психеи
по фасаду - виноград
и фонтаны и фазаны
и павлины у ручья
и в бананах обезьяны
кувыркаются крича

не будильник с табуретки -
ровно в десять мне в постель
тащит пиво и креветки
полуголая мамзель
каждый день - всегда другая
(а красотки - не греши)
и рыдают попугаи
надышавшись анаши

нажимаю пару кнопок -
приказанья отдаю
«нефть - алмазы - кофе - хлопок
баржа - биржа и - адью»
я устал и так рассеян
после трудового дня -
гейши ждут уже в бассейне
и массируют меня

я кукарача я кукарача
а я черный таракан

 три - обед (от вас не скрою
что съезжаются послы)
на столе - икра горою
лягушачие мослы
закусь из краснобородки
из колибри холодец
мне несут стаканчик водки
и соленый огурец

не соврать - на триста фунтов
фаршированный стерлядь
овощей одних и фруктов -
до утра перечислять
тут же - музыка плясуньи
телеграммы из столиц
потребляю я глазунью
из тропических яиц

вот послы забыв про блюда
замечают - брюк-то нет
это звезды голливуда
под столом берут минет
«ах спасибо дорогуша!»
я закуриваю кент
набираю номер буша
«завтра жду на уик-энд»

я кукарача я кукарача
а я черный таракан

...аж охрип - попью-ка чаю -
измотал меня обход
но - приятель главврача я
вот уже который год
он большой любитель фенек
ставит всем меня в пример
я ведь тихий шизофреник
скромный - хоть миллионер

чтоб меня считали психом
и кормили задарма
никому в компот не сикал
не подкладывал дерьма
не вертел колес сансары
не снимал христа с креста -
были б люди санитары
и давала б медсестра

за окошком - банка в схроне
с чистым спиртом и фужер
и живу я - псих в законе
(даром что миллионер)
зиму целую жирую
скоро выписка - весна
но на пасху новость злую
катерина принесла

говорит «шабаш уйду мол -
прямо как с ума сошла! -
наш-то главный что удумал -
уезжает в сша»
постучался к главврачу я
«как дела?» а он в тоске
«надоело не хочу я
с дураками жить в совке -
дом построю на песке я
разобью у дома сад
здесь - амуры там - психеи
по фасаду - виноград»

увезли его беднягу
вскоре выгнали меня
но прислала тут бумагу
из америки родня
приглашают - мол проездом
если будешь и к тому ж
дескать вдруг случится трезвым -
не побрезгай подпись «буш»

им ответ я шлю без херов
но не вешаю лапшу
«так и так - миллионеров
на дух не переношу»

потому что я кукарача я кукарача
а я черный таракан
я кукарача я кукарача
а ну налей еще стакан

за сортиром и пивным ларьком
в воскресенье в середине мая
двое целовалися тайком
ничего про жизнь не понимая

ничего не видели они
ни машин ни вывесок ни пьяных
им казалось - пели соловьи
и цветы звенели на полянах

и казалось им что навсегда
этот май любовь и воскресенье -
десять лет прошло была среда
ветер был порывистый осенний

в тихие застойные года
на оби на волге и на каме
наливали люди мне всегда
я за это говорил стихами

никогда не подвывал волкам
не хвалил болото с куликами
даже после драки не толкал
граждан развитыми кулаками

с ними пел про черный пистолет
с ними пил коньяк и политуру
так случилось - долгих десять лет
по россии мыкался я с дуру

десять лет прошло была среда
ветер был порывистый осенний
я услышал в телефоне «да?»
и спросил «ты помнишь воскресенье?»

«помню» и немного погодя
прошептала трубка мне с досадой
«слишком поздно - дочка у меня»
«сколько лет?» ответила «десятый»

за сортиром и пивным ларьком
я сошел со старого трамвая -
двое целовалися тайком
ничего про жизнь не понимая

ничего не видели они
ни машин ни вывесок ни пьяных
им казалось - пели соловьи
и цветы звенели на полянах

в городке приморском где кусаюца
цены мухи буквы на стене
повстречал цыганку я красавицу
«погадай» шепнул «асинанэ»

на базаре много всякой всячины
дозареза нужной ерунды
ну а мне мерещица - висячие
в изумрудном золоте сады

и не кобели под вечер хриплые
не лягушек в ряске хоровод -
над прудами с золотыми рыбками
птица райским голосом поет

очи черные

и душа моя поет как птица
я стою счастливый сир и наг
и выходит юная царица
и улыбкой подает мне знак

божество суровый древний идол
и ведет в мерцающую мглу
я ее как будто прежде видел -
только где? - поверить не могу

но покорен гибельному року
цепенея слушаю опять
про любовь про дальнюю дорогу
и потерю - что же мне терять?

очи черные

вечер небо вымазал помадою
и откуда взялся этот бред?
«ну довольно - на десятку мятую
царствуй продавщица сигарет»

только тотчас под надменной маскою
угадал я вдруг всю ту же тьму
«вместо этой денежки мой ласковый
я сердечко глупое возьму»

в городке приморском где кусаюца
цены мухи бестолочь менял
я цыганку повстречал красавицу
и навеки сердце потерял

очи черные

все к лучшему все к лучшему
в прекрасном из миров
сидела - клуша клушею -
кормила комаров
но дальняя дорога
зовет в семнадцать лет
поехала - дуреха -
в университет

москва она такая -
не подыскать слова
от каждого трамвая
кружилась голова
зачеты танцы-шманцы
и появился он -
поляк - не ханты-манси -
по спорту чемпион

сказал «дзенкую пани»
растаяла она
стакан вазисубани
на брудершафт до дна
а утром стала ржавою
девичья простыня
а где-то над варшавою
«прощай прости меня»

«бери меня бери меня»
сама же не силком
беременна беременна -
на кухню босиком
«все к лучшему исусе
ведь жизнь - копейка вся»
подумала маруся
и о-тра-ви-ла-ся

бывает так - одним привалит счастье
родни в генштабе травмы родовой
а я был призван но косил в санчасти
как честный патриот и рядовой

а после - госпитальная палата
я в утку ссал причислен к шаркунам
и вдруг в коротком беленьком халате
судьба моя вошла в палату к нам

сестричка валя сестричка валя
я аж подпрыгнул - такая краля
вы мной играли сестричка валя -
когда-нибудь сыграю я для вас

я не забуду свой стройбат вовеки -
не рассказать что там я перенес -
кругом блатные дембеля-узбеки
и каждый день - зарядка и понос

куски деды всех кроют сволочами -
копай таскай молчи тяни носок
а из меня короткими ночами
как из берез мужской сочица сок

и вот - о чудо - сестричка валя
вы здесь - откуда такая краля
играйте мною сестричка валя
когда-нибудь сыграю я для вас

врачам я плел что с детства был дистрофик
я заикался кашлял и хромал
ну а ночами все мне было по фиг
хотя давали нам один крахмал

ночами валя - иногда с подружкой -
в чем мама родила являлась мне
и я рыдая обнимал подушку
и я любил любил ее во сне

сестричка валя сестричка валя
ах как мне жалко что сон прервали
вы мной играли сестричка валя
когда-нибудь сыграю я для вас

ну наконец нашли чего-то в кале
рентген увидел что я - психопат
и я тогда в любви признался вале -
а она в натуре сбросила халат

другой бы рад был что комиссовали
а я пошел и - в морду главврачу
ну как теперь я без сестрички вали -
я пошутил - я в армию хочу

сестричка валя сестричка валя
я вас в дисбате вспоминал дневаля
вы мной играли сестричка валя
ну наконец играю я для вас
вальс

я запомню эту осень -
у меня душа - не лед
как стоял - мне двадцать восемь -
провожая самолет
я люблю тебя ей богу -
есть другие да не те
пусть небесная дорога
станет скатертью тебе

мне тошно -
там будут новые друзья
там можно
все то что было здесь нельзя
«там можно» -
мне хитро подмигнет табло
таможня
верните мне мое ребро

говорил я «знаю - трудно
но люблю пока живу
увезу тебя я в тундру
русский север покажу
крым предгорья алатау
сахалин туву алтай
но ты решила «улетаю»
улетаешь - улетай

ты в курсе
о курсе доллара к рублю
ты вкусишь
другие "здравствуй" и "люблю"
на вкусы
там нет запретов - се ля ви
но в курске
осиротели соловьи

даже и непредставимо
как туда я полечу -
мне такая крестовина
вряд ли будет по плечу
ах какая ночь воронья -
надо б горло поберечь
но давно приговорен я
на свою родную речь

таможня
не светит мне твое табло
мне тошно -
прошу, верни мое ребро
возможно
не от добра искать добра
ну что ж таможня
мы обойдемся без ребра

есть женщины холодные как снег
надменностью и белизною кожи
и синевою подведенных век
они на вас зима моя похожи
я знал иных - беспечных и земных
приподнимавших строгие вуали -
их обожают губят пьют за них
о вы ни с кем такою не бывали

нет вы - иная вы из той страны
где опадают лепестки перчаток
там нет детей друзья разорены
а мир прозрачен холоден и шаток
там смотрит в грудь дуэльный пистолет
там сидя у остывшего камина
я к вам пишу уже две сотни лет
и как всегда проходите вы мимо

когда снегов лиловые валы
сведут случайно нас под сенью храма
вы вновь не повернете головы
держа свечу торжественно и прямо
лишь потому что так же жил и я
мне так понятна эта пантомима
и почему - веселья и жилья
любви и славы - вы идете мимо

моя зима как нелюдимы вы
но - дай вам бог - придя под эти своды
не знать вдали от суетной молвы
как обжигает пустота свободы
когда в гортани замерзает смех
я думаю - один в пустой аллее -
«есть женщины холодные как снег»
и мне тогда становится теплее

как зимы московские звонки -
я этим все лето богат
вели меня пьяные зенки
и вот привели на арбат

а там словно в бочке селедки
как будто за визой в овир
толпился народ а в середке
сорил чудесами факир

гвоздями ладони утыкав
он битых четыре часа
валялся на битых бутылках
и углями пятки чесал

он был безусловно в ударе
и - в праздничных черных трусах -
лишь мыслями на тротуаре
ногами паря в небесах

забыв про мороз и усталось
он йог был и в общем-то маг
и быстро чалма наполнялась
купюрами ценных бумаг

от взгляда магической силы
в стакане кипела вода
и целый район погасил он
зубами зажав провода

и вдруг он взлетел над толпою
окутанный паром как тэц -
малец поперхнулся соплею
и всхлипнула баба «пиздец»

он лопал оладьи из дуста
хлебал казеиновый клей -
и все в нем признали индуса
а был он советский еврей

любил он московские зимы
а жил бы в америке - глядь
возили б его лимузины
но он не хотел улетать

у ручья в пустом лесу
отшумела стирка
осень очень вам к лицу
карлица из цирка

по утрам теперь - боржом
и в гримерной кресло
и полезет на рожон
дирижер оркестра

я хочу сказать тебе
«не ходи по краю»
но играю на трубе
так себе играю

здравствуй здравствуй шапито -
сутолока сумок
запах пота и пальто
музыка и сумрак

даже клоун здесь - поэт
он смешон и пылок
но коварен желтый цвет -
цвет сырых опилок

барабан колотит дрожь
обморок у альта
а труба хрипит «не трожь
ты тройного сальто»

такт за тактом как в бреду
повторяю снова
на поминки не пойду
а напьюсь тройного

на манеже наших дней
на опилках чувства
вряд ли вспомним мы о ней -
карлики искусства

и о нас увы никто
вспоминать не станет
а мы артисты шапито
и на нас креста нет