Любофь троем

Я не могу врубиться
в явь.
В ней даже птицы
умеют вплавь.
Нельзя в ней выспаться,
чтоб всласть.
Повсюду – бицепсы,
всюду – власть!
Всюду власть…

А мы продажны,
мы слушаем джаз.
Мне даже страшно
бывает за нас.
Мы только влезли –
уже "вылазь!"…
Что делать, если –
всюду власть!
Всюду власть…

Люблю фанатов
за анашу,
а сытых на дух
не выношу!
Я ради пешки
отдам ферзя!
Но в этой спешке
спешить нельзя!
Всюду власть…

…Закину таблетки –
выйду в астрал,
но на лестничной клетке
опять кто-то насрал!
Поймал бы гада –
порвал бы пасть!
Шутить не надо –
всюду власть!
Всюду власть…

Слышишь железный стук
ледяного дождя?..
Время лететь на юг –
там обитает Джа.
Там, в далекой дали,
от желанья дрожа,
ждут мои корабли,
ждет моя Госпожа!

Джамайка…

Кто тебе сможет помочь,
если ты не крылат?..
День – это та же ночь,
но одевшая белый халат!
Руки в крылья продень,
встань на краю стекла…
Ночь – это тот же день,
но сгоревший дотла!

Хочешь – останься здесь,
где железом сечет,
отвечающий "есть!"
пулеметный расчет!
Здесь любой водоем
промерзает до дна,
здесь ложимся вдвоем –
а проснешься одна!..

Джамайка…

Над простынями льдин,
над одеялом вьюг,
я полечу один,
я полечу на юг –
там, в далекой дали,
от желанья дрожа,
ждут мои корабли,
ждет моя Госпожа!

Джамайка…

Кругом такая холодина…
Нужна мне лампа Алладина.
Вот я потру ее и сразу
предамся неге и экстазу.

Лампа Алладина –
клады и сады.
Если ты, как льдина,
руку не клади.

На горбе верблюда –
свет моих очей:
сказочное чудо
тысячи ночей.

Лампа Алладина –
хоть на полчаса…
Только погляди на
эти чудеса.

А, лампа Алладина…
А, это чудеса…

О, эти тонкости востока:
луна, стоящая высоко,
и за кальяном разговоры –
как на персидском ковре узоры.

Лампа Алладина –
хоть на полчаса…
Только погляди на
эти чудеса…

Все мои желанья,
все мои мечты…
Вот пугливой ланью
в спальню входишь ты.

Лампа Алладина…
Я сижу один –
повелитель дыма,
старый Алладин.

А, лампа Алладина…
А, это только дым…

Лето в столице
медленно сходит на нет.
Лето в столице –
тяжелое, как пистолет.
В кармане – тридцать монет
и мятый штакет…
Лето в столице.
Подружка, привет!

Лето в столице…
Уснуть не дают комары.
Лето в столице –
пора выходить из игры
сквозь проходные дворы –
в иные миры…
Лето в столице.
В законе воры!

Лето в столице.
Школьницы нюхают клей.
Детоубийцы
в муках рождают детей.
Доносит ветер с полей
"а ну-ка, налей!"
Лето в столице.
У нас все о’кей!

Лето в столице…

Я – подземный голубь метро.
Мне все равно, что зима, что лето.
Сердце мое мертво.
Я сто лет не видел дневного света.

Я подземная птица!
Я клюю шелуху!
Иногда мне снится
жизнь наверху…
У!У!У!
Но я подземная птица.

Здесь, под этой грешной землей,
есть только мы, только мы и крысы.
Помню, в жизни иной
был я вольным голубем, жил на крыше!

Ты – такой же голубь, как я!
Слышишь, дружок, этот гром в туннеле?
Это ползет змея!
Так вперед, ведь мы улететь хотели!

Мы подземные птицы!
Мы клюем шелуху!
Иногда нам снится
жизнь наверху…
У!У!У!
Но мы подземные птицы!

Вот – последний в жизни полет:
черный туннель, яркий свет и – чудо! –
тело мое умрет,
но моя душа улетит отсюда…

Мы свободные птицы!

В борозде тишины
застывает игла,
если вену нашли,
и попасть ты смогла…

Дальше – музыка сфер
и простуженный джаз…
На углу, через сквер,
дожидаются нас –

Джимми Хендрикс и Дети Цветов!

Это – сон, это – дым,
это – тьма, это – свет…
Умереть молодым –
лучше выхода нет!

Там рокочет там-там,
там темнеют огни…
Ты останешься там,
где остались они –

Джимми Хендрикс и Дети Цветов!

Мы стоим на краю,
все давно позади…
Но пока я пою,
ты туда не ходи!

Там посмертных венков
перекошены рты,
там – в начале Веков
Мировой Наркоты! –

Джимми Хендрикс и Дети Цветов!

Я у друга одолжу деньжат –
пусть в моем кармане полежат,
опрокину флягу
и уеду в Прагу –
молод и сегодня не женат!

Вы, моя любимая, увы –
маленькая пленница Москвы –
из нее ни шагу,
а я уеду в Прагу –
не сносить мне буйной головы!

Ах, неужели правда –
твои соборы, Прага,
твои девчонки, Прага?
Ах, сколько зим и лет –
с тобой я не был, Прага!
В твоих объятьях, Прага,
сгораю, как бумага…
Привет тебе, привет!

Старый город – арки и мосты,
осени цветные лоскуты,
небеса в заплатах,
пустота в карманах –
как опасен и прекрасен ты…

Не сошелся клином белый свет…
Хорошо, что Вас со мною нет…
Дождик бил по крыше,
и девчонке рыжей
я фиалок подарил букет…

Белые полосы бегут по дороге.
Я вижу твои обнаженные ноги.
Выжжена летом земля.
Нетор-мозиме-ня!

Ты подняла загорелую руку.
Звезда автостопа, ты едешь по кругу.
Знаешь, но так нельзя…
Нетор-мозиме-ня!

Звезда автостопа,
ты действуешь ловко.
Но здесь не Европа! –
студентка-хипповка
нео-тразима-я…
Нетор-мозиме-ня!

Что распустила рыжую пряжу?
Ты – на дороге, а не по пляжу…
Телом тугим дразня,
нетор-мозиме-ня!

…Я вылетаю с петли серпантина!
Море внизу! Какая картина!..
Взглядом вослед скользя,
нетор-мозиме-ня!

Звезда автостопа,
ты действуешь ловко.
Но здесь не Европа! –
студентка-хипповка
нео-тразима-я…
Нетор-мозиме-ня!

Илонке, покойнице

Двое бегут по перрону…
Поезд отходит в Верону.
Поезд отходит в Питер…
Ветер нам слезы вытер!

Это – кончается лето,
и – умирает Джульетта…
В мире – темно и сыро…
Это – сюжет Шекспира!

Мы с тобою – не дети.
Нет печальней на свете
повести о Джульетте…
Повести о Джульетте!

Это качается поезд.
Это кончается повесть.
В мире – вражда и злоба…
В мире – любовь до гроба!

Мы с тобою – не дети.
Нет печальней на свете
повести о Джульетте…
Повести о Джульетте!

Блюз окраин –
для тех, кто влюблен –
блюз окраин.
Блюз ночных фонарей,
дискотек и общаг…
Блюз окраин
мы сегодня играем.
- Как тусовка?
- Ништяк!

Блюз окраин – дешевый портвейн.
Блюз окраин – лежачих не бей.
Блюз окраин – немое кино.
Блюз окраин – я вырос давно!
Блюз окраин – излюбленный блюз.
Блюз окраин – я снова влюблюсь.
Блюз окраин – все было не так…
Блюз окраин!
- Как тусовка?
Не слышу?!
- Ништяк…

Блюз окраин –
для тех, кто один,
блюз окраин.
Блюз разбитых надежд,
папирос натощак…
Блюз окраин –
над потерянным раем.
- Как тусовка?
- Ништяк!

Блюз окраин – дешевый портвейн.
Блюз окраин – лежачих не бей.
Блюз окраин – немое кино.
Блюз окраин – я вырос давно!
Блюз окраин – излюбленный блюз.
Блюз окраин – я снова влюблюсь.
Блюз окраин – все было не так…
Блюз окраин!
- Как тусовка?
Не слышу!?
- Ништяк…

Когда растают снега,
мы улетим на юга,
и вдаль уйдут берега,
и станет длинною нога;

заколосятся луга,
и зацветет курага,
и встанет радуга-дуга,
когда растают снега!

Тогда,
когда растают снега...

Когда растают снега,
придут другие бога,
и мы возлюбим врага,
и станет бабок до фига;

я обломаю рога,
уйдет безногий в бега,
немой ответит мне “ага”,
когда растают снега!

Тогда,
когда растают снега…

Нам нечем платить
за тепло и за газ –
только любовь
согревает нас.
Только любовь...

Мы – дети цветов
из пластмассовых ваз!
Только любовь
согревает нас.
Только любовь...

Мы купим вина,
мы поставим "Битлов".
Эй, давай потанцуем!
Бэби, ай лов!
Только любовь...

Не важно, какой
там, за окнами, век –
только любовью
жив человек!
Только любовь...

Любите, как будто
в последний раз!
Только любовь
согревает нас.
Только любовь...

Мы купим вина,
мы поставим "Битлов".
Эй, давай целоваться!
Бэби, ай лов!
Только любовь...

Оле и Ляле

Лето в Риме номер три.
Ночь. Аптека. Фонари.
Две актрисы и поэт.
Мотыльки летят на свет!

Лето в Риме номер три.
Выпей водки. Покури.
Спит шестой микрорайон.
А у нас любофь троем!

О-ля-ля.
Любофь троем!

Лето в Риме номер три.
Кто снаружи? Кто внутри?
Оля! Ляля! Во даем!
О-ля-ля! Любофь троем!

Этот город – третий Рим.
В нем мы тонем и горим.
В нем когда-нибудь умрем.
А пока – любофь троем!

О-ля-ля.
Любофь троем!